– Но…
– Никаких «но». – Он наклонился к ней. – Просто «спасибо».
Теперь их лица разделяло менее фута, и желание сократить это расстояние до нуля вытеснило все остальные мысли.
– Спасибо.
– Пожалуйста. Сам я рисовать совершенно не умею. Не согласились бы вы сделать для меня рисунок Дэнфорта?
– С удовольствием. По правде говоря, когда он помчался и наш кабинет, я как раз заставляла его позировать мне.
– И вы пошли следом за ним.
– Совершенно верно.
– И теперь вы здесь. Пьете чай. Со мной. – Он говорил это таким тоном, что у нее мурашки по коже пробежали.
– Да, теперь я здесь, – сказала она.
«И мое колено прижато к вашему, а ваша рука держит мою руку. И мое сердце бьется так сильно, что мне кажется, будто вы слышите его удары».
– Но где же ваш этюдник?
Ей потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить.
– Я оставила его в вашем кабинете. На кресле возле камина.
– Понятно. Это объясняет, почему я не заметил его раньше.
– Правда? Каким образом?
– Я был слишком занят тем, что смотрел на вас.
Сначала она подумала, что он шутит, но в его напряженном, серьезном взгляде не было и намека на поддразнивание.
Часть ее существа, принадлежащая мечтательнице, которую она в течение более двух десятков лет безжалостно подавляла в себе, но которая втайне жаждала услышать именно те слова, которые он только что произнес, изо всех сил пыталась вырваться из своих оков и насладиться этими лестными словами и его горячим взглядом, от которого замирало сердце.
Но тут подала голос другая ее часть – прагматичная, лишенная сентиментальности – и сурово предупредила: «Не будь дурочкой, не позволяй себе поддаваться влиянию всего этого вздора и не вкладывай слишком много смысла в его слова».
Правильно. «Не будь дурочкой». Она подавила вздох.
– Смотрели на меня? Неужели я испачкала лицо углем?
Он покачал головой:
– Нет. По правде говоря, ваша кожа… – отпустив ее руку, он провел пальцами по ее щеке, – восхитительна.
– Ошибаетесь, она вся в веснушках от солнца.
– Ах да, на свежем воздухе вы любите снимать шляпку. Сейчас, при свете солнца, я отчетливо вижу их. Но на мой взгляд, этот крошечный недостаток вас совершенно не портит. Наоборот, глядя на ваши веснушки, хочется прикоснуться к каждой золотой точке. – Он медленно провел пальцем по ее щеке и переносице.
«Он, должно быть, что-то хочет, – предупредил внутренний голос. – И использует все свое немалое обаяние, чтобы попытаться получить это».
На основе своих наблюдений она знала, что джентльмены частенько употребляют лесть, чтобы добиться своих целей. По правде говоря, она и сама собиралась воспользоваться этой уловкой, чтобы получить у него информацию.
Но что, черт возьми, может он хотеть от нее? Наверняка не информацию. Едва ли она знает что-нибудь такое, что могло бы заинтересовать его. Едва ли также ему просто захотелось женского общества, потому что в этом случае он направил бы свое обаяние на Эмили, Джулиан ну или Каролину. Нет, должна быть какая-то другая причина. Но какая?
Она не знала, но осторожность не помешает. Хотя, видит Бог, трудно соблюдать осторожность, когда он смотрит на тебя таким восхищенным взглядом. Как будто ты что-то драгоценное и редкостное. И очень, очень красивое.
Он перевел взгляд на ее губы:
– Когда мы находились в кабинете… знали ли вы, как сильно я хочу поцеловать вас?
«А знали ли вы, как мне хотелось, чтобы вы это сделали?» Слова эти рвались наружу, так что пришлось стиснуть губы, чтобы удержать их. Она покачала головой, и очки соскользнули на кончик носа. Прежде чем она их поправили, он сделал это сам. А потом дотронулся до ее щеки теплой ладонью.
– А знаете ли вы, как сильно хочется мне поцеловать вас прямо сейчас? – прошептал он.
Она была не в состоянии ответить. Все ее тело охватил жар, она ощущала яростную пульсацию в паху. А ведь он даже еще не поцеловал ее. Он едва прикоснулся к ней.
Она облизнула губы и заметила, как потемнели его глаза.
– Понятия не имею, почему вам хочется это сделать, милорд.
– Неужели? – Он провел большим пальцем по ее нижней губе. – Возможно, именно то, что вы не имеете понятия, отчасти объясняет это. А может быть, то, что вы этого не ожидаете. Я нахожу вас совершенно восхитительной.
– Уверяю вас, ничего восхитительного во мне нет.
– Позвольте с вами не согласиться. Озадаченная и смущенная его лестью, Сара все-таки заставила себя сказать:
– Боюсь, что горячее солнце напекло вам голову, милорд. Уверена, стоит вам пальчиком поманить, как слетятся стаи женщин.
– А вы броситесь ко мне, если я поманю пальчиком, мисс Мурхаус?
«В мгновение ока». Эти слова звучали в ее мозгу, заставляя забыть и о здравом смысле, и даже о правилах приличия. Боже милосердный, этот человек так выводил ее из равновесия, что это пугало. Обычно она была такой разумной, а сейчас все было совсем наоборот. Ей мучительно хотелось, чтобы он поцеловал ее снова. Хотелось почувствовать его прикосновение. Почувствовать на себе его руки.
Ей, разумеется, не следовало хотеть таких вещей. Они были предназначены не для нее. И уж конечно, не ей быть с таким человеком, как он. С мужчиной, который может заполучить любую женщину, какую пожелает. С мужчиной, которому, возможно, вообще нельзя доверять.
Однако, несмотря на это, она всего этого хотела. Сила этого желания потрясала. Как будто прорвало плотину, сдерживающую ее тайные страсти, которые она изо всех сил пыталась игнорировать. Она хотела вновь испытать то чудо пробуждения, которое испытала, когда он поцеловал ее. Когда ей еще представится такая возможность?
«Никогда, – прошептала эта глубоко запрятанная часть ее существа. – Тебе никогда больше не представится такой возможности. Тем более с таким мужчиной, как этот».
– Лорд Лэнгстон, я…
Она замолчала, услышав шум приближающихся голосов. Взглянув через его широкое плечо, она заметила женщин, пересекающих газон.
– Это леди возвращаются из деревни, – сказала она. Он даже, не оглянулся.
– Вы не это собирались сказать.
Чуть помедлив, она покачала головой:
– Вы правы, не это.
– Ну так скажите.
– Я…
– А-а, вот вы где, милорд, – раздался пронзительный голос леди Гейтсборн. Миледи ускорила шаги, и перья, украшавшие ее тюрбан, заколыхались. Несколько секунд спустя дамы были на террасе.
Лорд Лэнгстон встал и отвесил леди формальный поклон.
– Надеюсь, вы получили удовольствие от посещения деревни? – поинтересовался он.
– Это было весьма волнующее событие! – воскликнула леди Агата. – Вся деревня гудит, возбужденная последней новостью.
